Батыр казахского народа

В честь 150-летия первого профессионального казахского борца Хаджимукана Мунайтпасова, чье имя прочно вписано в историю отечественного и мирового спорта, в Национальной библиотеке РК проходит большая выставка «Күш атасы – Қажымұқан», которая приурочена к 30-летию Независимости страны.

Вызов звездам борцовского ковра

Талантливый борец-самородок Хаджимукан (1871–1948) в короткие сроки смог добиться поразительных успехов и встать вровень с известными в те времена силачами Европы, Азии и Америки. Вчерашний батрак из Акмолинской волос­ти, он ­осмелился бросить вызов таким звездам борцовского ковра, как тогдашние чемпионы мира по французской борьбе Поль Поне, Лоран Бокаруа, Иесс Педерсон. И вышел из схватки с ними победителем, завоевав титул чемпио­на мира.

О жизни и нелегкой судьбе Хаджимукана в мире профессионального спорта рассказывается в документальной повес­ти Алимкула Буркитбае­ва. Его книга в чис­ле первых открывает книжную экспозицию, где Национальная библиотека представила уникальные материалы из фонда книжных и периодических изданий. А также подборку фотографий легендарного борца, среди которых внимание привлекает снимок Хаджимукана с великим казахским певцом, актером и музыкантом Амре Кашаубаевым. На выставке можно ознакомиться и с описаниями документов из электронного каталога «Казахстан: прошлое и настоящее». Из них 200 – на русском и 800 – на казахском языке.

Повесть Алимкула Буркитбаева, изданная в 1980-х, представляет интерес прежде всего потому, что в нее вошли неиз­вестные данные о раннем периоде жизни борца. Автор в течение многих лет буквально по крупицам собирал документальные сведения о батыре, в том числе воспоминания его друзей, знакомых, и смог восстановить многие эпизоды из жизни замечательного атлета.

Повесть начинается с рассказа о крайней нужде отца Мукана – бедняка Мунайтпаса, который пас байский скот, летом жил в латаной-перелатаной юрте, а зимой – в саманной развалюхе. Едва маленький Мукан дорос до ступицы колеса арбы, как его приставили ходить за овцами. С хворостиной в руке да куском черствой лепешки и катышком курта за пазухой дни напролет он пропадал в степи. А вечером у кизячного костра мать готовила жидкую сорпу и извлекала из поцарапанных ступней сына бесчисленные занозы.

Потом матери не стало. И для Мукана потянулись серые дни, похожие друг на друга, как ягнята-близнецы. Он рос без присмот­ра, словно сорная трава, однако к 16 годам вымахал так, что стал едва не выше всех мужчин в ауле. «Будет твой сын батыром», – говорили аксакалы Мунайтпасу. Но отцу не довелось увидеть успехов сына. Зимой, в метель, разыскивая отбившихся овец, он простудился и умер в горячке.

Тогда Мукан решился ехать на заработки. Но баю Монке, у которого батрачил Мунайтпас, не хотелось упускать хорошего, а главное, почти дармового работника. Он что-то говорил юноше про долги, которые сын, мол, должен выплатить за отца. В ответ Мукан махнул рукой: «За долги, если они были, возьмите нашу юрту». И ушел навст­речу неизвестности…

«Своим счастьем я обязан Мукану»

Сила, которой природа одарила Мукана, крепла год от года. На его подбородке еще не пробился пушок, а он уже мог тягаться с известными на всю степь силачами. В те годы с юношей Муканом случайно познакомился парень по имени Жакуп Аймагамбетов. Много позже он стал уважаемым аксакалом совхоза «Алга» Жамбылской области и оставил воспоминания о дружбе с Муканом и о том, как тот помог ему украсть невесту.

«Первая наша встреча произошла случайно, – рассказывал Жакуп Аймагамбетов. – Вдвоем со старшим братом мы ехали в Акмолинск. Погода стояла дожд­ливая, когда мы подъехали к броду через Нуру и увидели, что речка вздулась. Ждать, пока спадет вода, мы не могли, и тут же были наказаны за опрометчивость: на середине реки телега застряла, сколько бы ни толкали ее, сколько бы ни хлес­тали лошадь. Мокрые и злые выбрались на берег, и тут к нам подошел здоровенный парень в голубой рубахе и выцветшей тюбетейке на бритой голове.

«Что, почтенные, засела ваша телега?» – спросил он, будто не видел сам. «Ты, джигит, лучше скажи, где здесь можно достать пару волов», – хмуро ответил мой брат. «Зачем волы? – сказал джигит. – Выпрягите лошадь, я попробую вытянуть арбу». «Не морочь голову! – рассердился я. – Здесь и волам нелегко будет справиться». «Ладно, Жакуп, распряги, – согласился мой брат и насмешливо добавил: – Судя по всему, к нам пожаловал сам ангел Джабраил».

Незнакомец сбросил рубаху, вошел в речку и взялся за оглоб­ли. Он напрягся, склонившись почти до самой воды, спина его взбугрилась мышцами. И случилось чудо – шаг за шагом он вытянул телегу к берегу. Мы не верили своим глазам. Разве может быть такая сила у мальчишки?! И кинулись благодарить его. На вопрос моего брата о родителях Мукан (так представился незнакомец) опус­тил голову: «Ағай, я сирота». «Тогда считай нас своими братьями!» – от души ответил я».

Украсть невесту для друга

«Радостные, мы распрощались, не предполагая, что вскоре встретимся и что нам снова понадобится его помощь.

Дело в том, что в Омске я позна­комился с девушкой по имени Куралай, она училась в школе-интернате для детей аульных богачей. Девушка была веселой и тоненькой, как лоза. Мы полюбили друг друга и дали обет пожениться. Когда мои родители отправили сватов, ее отец, считая меня «черной костью», не согласился на свадьбу.

Я тайком съездил в аул Куралай. Она, как и я, горевала, сказала, что лучше умрет, чем выйдет замуж за горбатого сына акмолинского купца, которого ей присмотрел отец. Если я ее люблю по-настоящему, сказала Куралай, то она готова со мной бежать. Я очень обрадовался, посоветовался с братом, и он согласился, что другого выхода для нас нет. «Только без надежного товарища нам не обойтись», – добавил он. И тут я вспомнил о Мукане, и уже на другой день мы поехали искать нашего наз­ванного брата-силача.

Мукана мы нашли на покосе, в то время он батрачил у русского купца. В общем, я рассказал ему о нашем щекотливом деле. «Куралай – знакомое имя, чья она дочь?» – спросил Мукан. – «Бая Монке». – «Что ж, если это дочь бая Монке, то я согласен помочь. Когда я уходил из аула, то бай талдычил мне про отцовский долг, теперь-то я рассчитаюсь с толстопузым сородичем».

Вот и настала долгожданная ночь, побег был назначен после полуночи. Важно, что мать Куралай всей душой была на нашей стороне. Вдвоем с Муканом мы подъехали к аулу, ждали долго, пока, наконец, не послышались тихие шаги девушки и ее матери с большим узлом в руках. Мать с плачем попрощалась с дочерью, мы усадили Куралай на лошадь и двинулись в темноту.

Казалось, все складывалось хорошо, как вдруг сзади послышался топот коней и крики, которые настигали нас. «Придется драться! – крикнул Мукан. – Вы езжайте вперед, а я их задержу». Он поднял коня на дыбы и повернул навстречу преследователям – брату Куралай и другим ее родственникам.

Я боялся оставлять девушку одну, но в то же время меня грызла совесть, что бросил друга. «Скачи прямо по дороге, – наказал я Куралай. – Досчитай до пятисот, остановись и жди. Кто за тобой приедет – решит Аллах». Но оказалось, что помощь моя уже не нужна: четверых преследователей Мукан сбросил на землю, другие двое или трое в страхе ускакали обратно в аул.

Избавившись от погони, мы нагнали Куралай, а на рассвете в условленном месте нас встретил мой брат со свежими лошадьми. Теперь уже вчетвером мы ушли в сторону Бетпакдалы. Вот так случилось, что счастьем своей жизни я обязан нашему знаменитому батыру Мукану. Такое не забывается никогда».

«Из парня получится отличный атлет»

В весенние дни 1904 года в Петропавловске произошла встреча, во многом определившая судьбу Мукана. Это была встреча с атлетом Андреем Злобиным.

Накануне празднования Рамазана мусульманская община Петропавловска устраивала соревнования борцов. В тот год по приглашению в них участвовал гастролировавший по Сибири Андрей Злобин. Пос­мотреть состязания атлетов пришли Мукан и его приятель Абдулла. Узнав, что Мукану уже приходилось бороться, Абдулла обрадовался: «Вдруг выйдешь победителем? Награда, я слышал, будет хорошая».

«Приглашаем всех желающих побороться с известным русским батыром Злобиным!» – созывал народ молодой татарин. Мукан вышел вперед, но свой первый бой с профессиональным спортсменом проиграл. Однако не был огорчен. Абдулле он объяснил, что выиграл на самом деле больше, так как узнал, что такое профессиональная борьба. Абдулла поддержал приятеля: «В Москву бы тебе поехать или в Петербург. Там борцов много, говорят, и школы борцовские есть».

Встреча со Злобиным для Мукана оказалась не случайной, в тот день, образно говоря, взошла его звезда. Дело в том, что Злобин получил из Петербурга письмо от известного в борцовском мире Ивана Лебедева, который просил подыскать ему молодежь, подходящую для атлетических соревнований.

Андрей Злобин подошел к Мукану: «Парень, ты просто рожден для борьбы, тебе нужен хороший учитель, хочешь поехать в столицу?» – «Поеду», – пугаясь собственной смелос­ти, кивнул Мукан. Уезжая из Петропавловска вместе с деньгами, впервые заработанными на борцовском ковре, он увозил рекомендательное письмо Лебедеву. «Сила у Мукана Мунайтпасова огромная, на себе испытал, – писал Злобин. – Думаю, из парня получится отличный атлет».

Говорят, что именно Иван Лебедев придумал Хаджимукану псевдоним Ямагата Муханура, который якобы был грозным самураем и телохранителем японского императора. Все это придумывалось, чтобы прив­лечь публику на выступления казахского борца.

Самолет имени Амангельды Иманова

В газетных публикациях, книгах и рассказах о Хаджимукане, которые представлены на выс­тавке в Национальной библио­теке, нынешнему любителю спортивной борьбы может показаться странным то, что не упоминаются такие понятия, как весовая категория, спортивный разряд, победа или поражение по очкам. Дело в том, что в начале ХХ века борьба как самостоя­тельный вид спорта только-только выделялась из той суммы силовых упражнений, которую объединяли одним словом – атлетика. Основным полем деятельности для силачей в те годы служила цирковая арена. На манежах проходили и каждодневные выступ­ления борцов, и международные турниры, и чемпионаты мира.

Выступая на манеже, Хаджимукан носил на плечах бочку с водой весом 500 кг, поднимал верблюда, рвал цепи, кружился с бревном, на котором висели двадцать человек. А на его груди разбивали кувалдой двадцатипудовую каменную глыбу.

Вот как вспоминал о Хаджимукане прославленный борец Василий Ярков, неоднократно выступавший вместе с ним: «Многих, с кем он был знаком, Хаджимукан подкупал своим темпераментом, открытой душой, верностью узам товарищест­ва, любовью к родной казахской земле. Мне запомнилась не только его колоссальная сила, завидная ловкость, филигранная техника, но и поразительное умение тактически грамотно строить поединок на ковре. У него, казалось, не было чувства страха ни перед каким противником».

В первые годы советской власти Хаджимукан активно включился в общественную жизнь. Под его руководством создавались цирки в Оренбурге и Семипалатинске, в которых он проводил крупные борцовские турниры. Потом он соб­рал небольшую труппу артис­тов и вместе с передвижным цирком разъезжал по далеким аулам. Основную часть выручки Хаджимукан передавал на строительство школ, больниц, клубов. Также активно он пропагандировал физическую культуру, помогал создавать атлетические кружки.

В 1927 году КазЦИК за заслуги в развитии физической культуры и спорта и за активное участие в социалистичес­ком строительстве присвоил Хаджимукану Мунайтпасову почетное звание «Батыр казахского народа».

В годы Великой Отечественной войны постаревший уже атлет снова горячо взялся за дело. Он создал передвижной цирк, артис­ты которого выступали перед воинами, уходившими на фронт, перед рабочими заводов и рудников, колхозниками. Из своих личных средств Хаджимукан внес в фонд Победы 100 тысяч советских рублей. На эти средства построили самолет-истребитель, которому присвоили имя казахского национального героя Амангельды Иманова. А воевал на нем земляк Хаджимукана – летчик Кажибай Шалабаев.

Достойная приставка к имени

Еще один раритет, связанный с Хаджимуканом, хранится в Центральном государственном музее РК. Это шапка-ушанка знаменитого казахского спорт­смена, впервые завоевавшего титул чемпиона мира по французской борьбе, а затем многократно побеждавшего на других мировых чемпионатах по классической борьбе среди тяжеловесов.

Головной убор чудом сохранился благодаря усилиям государственного и общественного деятеля, ученого-этнографа Узбекали Жанибекова. Он обнаружил шапку в семье жительницы села Шаульдер Южно-Казахстанской области Забиры Кулымбетовой. Она вспоминала, что ее мать сама попросила эту шапку в подарок у Хаджимукана, чтобы сила и доброта великого богатыря передались ее внукам и правнукам. Конечно, палуан подарил шапку. Хаджимукан имел много наград и медалей, и большинство из них он также раздал нуждающимся людям. Он действительно имел большое доброе сердце.

И еще интересная информация. Мукан Мунайтпасов в 1909–1911 годах в рамках турне по Турции успешно выступил в схватках с сильнейшими борцами тех лет. Именно после этого в его имени появилась приставка «хаджи» – так высоко (как паломничество по святым местам) оценили единоверцы покорение Муканом борцовской Турции. С приставкой «хаджи» к своему имени Мунайтпасов стал извес­тен во всем мире.

Источник: Газета «Казахстанская правда»